Не знаю как вам, а мне кое-что во всенародно любимых фильмах «Цыган» 1979г. и «Возвращение Будулая» 1985г. (как, впрочем, и в романе А. В. Калинина) кажется не слишком правдоподобным. Например, история взаимоотношений Будулая и Насти.
Напомню. Настя – влюбленная с детства в Будулая сестра погибшей во время войны его жены. Искренняя, прямолинейная Настя не скрывает своих чувств и неоднократно признается в них своему избраннику.
Будулай же абсолютно равнодушен к ней. И нередко в свойственной ему нравоучительно-высокомерной манере, свысока старается охладить ее пыл. Иногда и вовсе напоминает этакого цыганского Екклезиаста.
В то же время, ну какие вопросы к Будулаю? Ведь сердце его занято другой. А знойная Настя-красавица оставляет его равнодушным. Так бывает.
Но что-то здесь не сходится. Как-то нереалистично. Возьмем, к примеру, знаменитую сцену у костра. Этакую кульминацию отношений Будулая и Насти.
Все помнят, как, оказавшись наедине с Будулаем в ночной степи, темпераментная Настя пускает в ход свои чары и пытается обольстить своей громокипящей красотой, зажигательными танцами этого цыганского пуританина. Как мы помним, тщетно.
Будулай сидит безучастный, как будто не роскошная девушка перед ним, а скучный фильм идет по телевизору. На лице его – вежливая скука.
Знойная , яркая, соблазнительница его не волнует. И даже сама генетическая память о таборной жизни не пробуждается: а ведь Настя специально так подстроила, чтоб всколыхнулась в душе Будулая ностальгия…
Между прочим, даже Михай Волонтир, играющий Будулая, как рассказывают, почувствовал фальшь поведения своего героя в этой самой сцене.
И очень долго мучился, пытаясь найти убедительную мотивацию для Будулая, игнорирующего очаровательную Настю.
Потому что, наверное, и сам чувствовал: Настя Будулаю больше подходит, чем Клавдия. Хотя бы потому, что Будулай и Настя воспитаны в одном менталитете. Связаны одними и теми же национальными традициями. А это немало…
Какой бы ни была Настя строптивой, своенравной, а в семейной жизни наверняка она будет покорна воле мужа.
Мы видим, как она старается изо всех сил быть уважительной и преданной женой для нелюбимого Миши.
А с любимым она и вовсе шелковой бы была….А именно этого-то строптивому Будулаю и надо. Только сам он того не осознает. А вот с Клавдией все будет не так…
Знаю, что большинство зрителей умиляется финалом фильма. Когда Будулай с Клавдией наконец-то встречаются, и для всех ясно, что быть им вместе.
Вот только растроганный зритель забывает о том, что самое интересное начинается как раз после счастливого воссоединения.
У Будулая характер, мягко говоря, непростой. Он привык стоять на своем. Да, и, вообще, он волк-одиночка, блуждающий сам по себе. Чуть что не по нему – и ищи-свищи такого, что ветра в поле.
Казачке Клавдии – тоже палец в рот не клади. Не будем забывать, что она столько лет была сама себе хозяйка. Не привыкла никому подчиняться, уступать.
Вряд ли поменяет она характер и жизненные установки ради любимого мужчины даже. Кстати, сам создатель истории о Цыгане – писатель Калинин тоже склонялся к тому, что у этой парочки безоблачного счастья не будет….
А что же Настя? В финале фильма нам ее показывают неопределенно и размыто. И к мужу она возвращается, и вроде смирилась. Только, так ли?
Ведь печаль в ее глазах бездонная. И не только о потерянном ребенке. Но и о несбывшейся любви… И будет ли она счастлива после всего этого – кто знает?
Скорее всего, нет. Тем более, помнится, и у Калинина в продолжении романа для Насти финал безрадостный припасен.
Кстати, Матлюба Алимова, воплотившая на экране образ тоскующей от любви Насти, сама признавалась, что эта киногероиня ей удалась. А после выхода фильма все зрители поверили в цыганские корни актрисы.
Сами цыгане признали ее своей! Они к ней часто подходили на улице, заговаривали на своём языке, уверенные, что видят соплеменницу.
На самом деле в жилах Матлюбы течёт множество разных кровей, но цыганской среди них нет.
Актриса же вспоминала об этом так: «Казалось бы, столько лет прошло, пора забыть, но меня до сих пор узнают…
Цыгане – это особый мир, но мне показалось, что я всегда его знала. И так было приятно заслужить комплимент: «Ты наша!.. Подобное говорят далеко не каждому».
