Моё детство прошло в Ташкенте. Росла я в обычной советской семье, до моих 11 лет мы жили в частном доме. Я была вторым ребенком, старшим был брат Коля.
Разница в возрасте у нас составляла 2.5 года. Так уж вышло, что разговаривать я начала очень рано, чего нельзя было сказать о старшеньком. Мы с ним много времени проводили вместе, поэтому его речь я понимала лучше всех.
Иногда родители не могли разобрать его лепет, он злился и от безысходности тащил меня, как переводчика. В связи с этим его привязанность ко мне росла изо дня в день.
Если между нами возникали споры, я спекулировала: «Раз такой умный, больше никому не скажу, что ты там бормочешь, будешь пол дня сам объяснять!». После этих слов он ретировался.
Я конечно же его любила, он был мне и брат, и друг, и помощник. Просто по характеру мы были настолько разные, что даже удивительно, как вообще мы находили общий язык.
Несмотря на то, что Коля был старшим, в нашем дуэте партия ведущей скрипки досталась мне.
Те, кто жил в Советские времена помнят, что это были годы страшного дефицита во всём. В Ташкенте с фруктами проблем не было, но заморские апельсины были в диковинку.
И когда маме удавалось где-то их раздобыть, она сразу делила: «Это — Лене, это — Коле». Мама поступала мудро, так как знала, Коля никогда не ел ничего сразу, оставляя на потом, я же сметала всё как мясорубка.
Детская комната с братом у нас была общая, поэтому вечерами, укладываясь спать, имела глупость рассказывать ему ужастики на ночь. Он, в отличие от меня, был натурой впечатлительной и стал бояться темноты.
Меня же это забавляло, т.к. чувство страха в моей голове отсутствовало напрочь. Повторюсь…
Жили в частном доме, туалет был во дворе, потому что санузел в доме для тех времён — неслыханная роскошь. Позже, когда мы подросли, родители пристроили уборную, но пока …
Ночью Коля просыпался и будил меня, что бы я проводила его в туалет, ведь на улице стояла непроглядная темень. Я, просыпаясь, начинала торговаться:
«Ладно провожу, если отдашь мне апельсин, который ты заныкал!». Понятное дело такой наглый шантаж вызывал в нём бурю возмущений:
— Ну почему ты такая? Ты же свои съела? Забыла, как маме обещала, что не будешь у меня их выцыганивать?
— Ох, можно подумать! Это когда было?
— Вчера!
— А в туалет ты хочешь — сегодня! Мало того разбудил посреди ночи, так ещё и рядится!
— Ладно так и быть, отдам тебе половину апельсина!
— Ха! Половину? Ну тогда и провожу тебя до полпути, а дальше шуруй сам!
— Ну ты и хамка!
— Ну уж прямо-таки хамка! Просто апельсины люблю. Некоторые вон до сих пор со светом спят, я же вхожу в положение.
— Хорошо отдам целый! Может когда-нибудь у тебя проснётся совесть…и тебе станет стыдно…
— Точно не сегодня! И хватит прибедняться! А то я не знаю, что у тебя там ни один апельсин?!
— На второй можешь не рассчитывать! Вот что за человек? Дай тебе палец, всю руку откусишь!
— Ладно, не причитай! О втором апельсине завтра ночью поговорим)))
С этими словами я сопровождала его по темному двору. Коля в моей компании чувствовал себя в полной безопасности, руководствуясь тем, что я не боялась ни Бога, ни чёрта.
Мальчик он был дружелюбный, но малость боязливый, с годами, не без моей помощи, детские страхи, как рукой сняло.
Время шло, мы подросли, меня отдали в музыкальную школу, Колю — на танцы. Но так как он был старшим, на нем лежала ответственность водить меня на музыку.
Брат без претензий выполнял возложенные на него обязанности, хотя нервишки я ему мотала будь здоров. Мы постоянно вляпывались в какие-то дурацкие истории, где я выступала подстрекателем. Однажды идём с ним, вношу предложение:
— Давай втянем голову в плечи и будем идти как уродцы? (это был не вопрос, а призыв к действию)
— Ну давай! Только зачем?
— Да просто так, смешно же?
Два маленьких придурка я в 1 классе, он в 3, идём, как горбуны, ещё и рожи корчим. Проходящие мимо смотрят с жалостью и сочувствием. Нас это забавляет.
Наконец вспоминаю про время, уточняю у прохожего который час? Человек, видя детей инвалидов, отвечает чуть не со слезами на глазах. А я, услышав время восклицаю:
— Колька, да мы же уже опаздываем! Побежали скорее!
Вмиг из уродцев перевоплощаемся в обычных здоровых детей и бежим, что есть мочи….
Ошеломлённый прохожий застыл, как вкопанный, на его лице за секунду пронеслась буря эмоций: шок, переходящий в гнев, который в свою очередь уступил место смеху:
— Вот паразиты! Что же Вы людей то дурачите, бестолочи?!
Но все его возгласы уже были далеко позади — мы неслись на урок….
После моих занятий музыки, мы перемещались на Колины танцы. Его школа танцев была на базе хореографического училища, поэтому в группе с ним занимались девочки балерины.
Я все их занятия сидела в зале и наблюдала за оттачиванием балетных элементов. Учитель танцев как то обратилась к маме:
— Может пусть Ваша девочка тоже поучаствует, она конечно младше ребят, да и сложением не балерина, но мы можем вставить её в номер.
Она на выходе будет вести колонну наших балерин, улыбаясь и плавно махая платочком. А то что же все занятия ребенок просиживает без дела?
Мама согласилась. Мне купили балетки, приобрели пачку, я расчувствовалась в предвкушении, что рождается новая звезда балета. На занятиях хореограф стал объяснять мне шаги и учить плавно помахивать платочком.
Бедная! За полгода мои движения рукой, так и не стали пластичными. Я уже и сама была не рада этому, как оказалось провальному для меня мероприятию.
Красивые балетки, сделанные из дерева и обтянутые атласной тканью, как выяснилось оказались совершенно неудобной обувью, мне в них не то, что танцевать, ходить то было тяжело.
Хороша получилась балерина, еле переставляющая ноги в деревянных туфлях и наотмашь размахивающая платком, как знаменем! Если бы это было цирковое представление, то конечно аншлаг был бы гарантирован!
Но увы и ах это был номер с легкими, как перышко балеринками, поэтому мой образ сюда не вписывался никак. В итоге преподаватель сдалась и тактично донесла до мамы мысль, что несмотря на милую внешность, я не создана для танцев.
Творческий человек тонкой душевной организацией переживала, что меня это известие вероятно расстроит. Не угадала.
Я облегчённо выдохнула и с радостью нашла своим балеткам, как мне показалось более подходящее применение — орехокол! Не пропадать же добру?
Однажды утром за завтраком перед школой, я как обычно поела быстро, а Коля, как было ему свойственно, сидит, мечтает (кушал всегда плохо и медленно). Мама, понимая, что опаздываем, обращается к нему:
— Сынок, о чем мечтаешь? Ешь давай быстрее!
— Мам, да я вот думаю…
— О чем?
— Мне одна девочка в классе очень нравится, я наверное женюсь! (сказал это очень утвердительно, по-мужски)
Я от такого заявления чуть не поперхнулась, допивая чай. Мама расхохоталась.
— Сынок, мы подумаем об этом, но после школы… А сейчас поторопись, жених!
После учёбы, вечером за столом, Коля выдал новый перл.
— Мам, мы сегодня в школе проходили безударные гласные, очень интересно…
— И что же тебе так понравилось в этой теме?
— Ну вот понимаешь, есть такие слова, где слышим одну букву, а пишем другую. Учитель, объяснив тему, попросила каждого привести примеры.
Когда очередь дошла до меня, для примера привел слово САХАР, пояснив, что слышим сахар, а пишем сОхар. Почему то учитель смеялась громче всех.
После этого случая, его классный руководитель часто над ним подшучивала:
— Ну что, сОхар, сегодня то тему понял? Боюсь даже спрашивать твои сопоставления…
На выходных любимым занятием в частном дворе было играть с курочками. Они у нас жили вольготно, разгуливали по придомовой территории под присмотром петуха.
Была четкая уверенность, что петуху не место среди девочек(кур), и я всё время загоняла его в курятник. Естественно он затаил на меня обиду.
Однажды иду себе по двору, вдруг слышу мамин крик в окно:
— Лена, берегись? Петух на тебя несётся сзади.
Мама готовила на кухне у окна и увидела эту зловещую картину, как на её дочь пулей, вытянув шею, несётся петух. Она понимала, что не успеет выбежать, поэтому крикнула, предупредив о надвигающейся опасности.
Предупрежден, значит вооружен! Я разворачиваюсь, вижу этого воинственно настроенного пернатого, и первый мой естественный порыв (на удивление мамы) оказался не убежать в укрытие, а напротив ринуться в контрнаступление.
Со словами: «Ах ты гад!», набираю скорость и несусь ему навстречу. Помню до сих пор ужас, охвативший глупую птицу, петух так резко затормозил шпорами, что от тормозного пути поднялась пыль!
Далее смертник Петя разворачивается на 180 градусов и кидается на всех парусах в убежище — курятник. Но меня уже не остановить, я устремилась за ним.
Мама даже не успела очухаться, так как произошло всё молниеносно, её дальнейший возглас:
— Коля! Хватай веник (подразумевая, что веником я смогу отбиться) и беги в курятник, там Лену сейчас петух заклюет!
Коля, (ни сном ни духом — события развивались очень стремительно) услышав мамин возглас об опасности, схватил веник и побежал к курятнику.
Сунуться в очаг боевых действий он не решился, так как в курятнике уже перья летели в разные стороны, разносился петушиный крик вперемешку с моей бранью и угрозами, что Петуху больше не жить!
И что делает мой брат? Кидает веник в курятник, и закрывает дверь снаружи. Я была практически у цели, но внезапно наступившая темнота сбила меня с толку.
Петух метался по своему курятнику, ища пятый угол, в пылу наших баталий ему удалось зацепить меня шпорой. Когда родители влетели в эпицентр событий полудохлая, некогда гордая птица, была у меня в руках!
Отец в этот же день зарубил петуха. Коля сокрушался весь вечер о невинно убиенном, а я с превеликим удовольствием наворачивала лапшу из свежей курятины, приговаривая: » Ну, что? Докудахтался?!»
Днём родители всегда находились на работе, и мы были предоставлены сами себе. Было начало восьмидесятых, и как водилось в те времена любимая игра была в войнушки. Благо дело территория двора позволяла.
Конечно же я была красным партизаном, а Коля — немцем. Однажды в этой мнимой войне мне повезло, я захватила в плен немецкого языка, неслыханная удача!
Пытать из гуманных соображений я невольника не стала, а вот свободы лишила — заперла его на ключ в одной из комнат. Пленный оказался буйным, стучал в двери, но это ему не помогло.
Тогда он распахнул окно, на котором были решетки и стал орать во всё горло: «Спасите! Помогите! Ни за что погубить хотят!». На эти крики о помощи прибежал сосед:
— Ребята, что случилось? Коля, ты почему так кричишь?
Я успокоила неравнодушного земляка:
— Да не переживайте, это он от безысходности, что бой им проигран.
— Лена, ну-ка немедленно выпусти брата!
— Знаете, что? На войне, как на войне! Так что давайте сразу на берегу определимся — Вы за фрицев или за наших? А то по законам военного времени и сами под трибунал загремите!
Он развел руками…
— Тьфу на Вас! Как только Ваши родители с ума от таких деток не сошли?
Коле повезло, военный суд его оправдал, я его выпустила, что бы не поднимал дальше шумиху.
Время шло, мы стали подростками. Брат возмужал, от мальчишки, боявшегося темноты не осталось и следа. Мы по-прежнему были, как Шера с Машерой.
Сколько раз из-за моего склочного характера ему приходилось идти на разборки с ребятами, которые имели неосторожность вступить со мной в прения. Мои визави пытались донести брату мысль, что я сама нарываюсь, он же спокойно отвечал:
— Мне можете даже не рассказывать! Всё знаю, сочувствую Вам душевно, но она моя сестра и лучше обходите её стороной!
Как правило, бил морду этим несчастным…
Когда Коля закончил 7 класс, его зачислили в хореографическое училище, но он глупый посчитал, что не мужское это дело! Я и мама очень сожалели, так как он подавал надежды стать хорошим танцовщиком.
И лишь наша бабушка его поддержала:
— Ну и правильно Коленька, а то так и будешь всю жизнь на себе этих кобыл таскать.
Танцовщиком он не стал, но на всю жизнь остался хорошим, порядочным и очень добрым человеком — мой старший брат!
